Не родная кровь [СИ] - Сергей Лобанов

— Не говори ерунды.

— А что ты так заволновался? — с иезуитской улыбкой спросила супруга.

— Не думал даже. Мне Люда в дочки годится. И давай не будем опять возвращаться к этой идиотской теме. В каждом новом референте ты видишь мою очередную любовницу. Девочка просто работает у меня. И всё. К слову, ты знаешь, она не с улицы ко мне пришла, её родители здесь же живут.

— Знаю. И что это меняет?

— А то, что в её планы не входит устроить свою судьбу за счёт богатого папика. Родители обо всём уже позаботились. Просто девочке захотелось быть нужной отечеству в минуту великой опасности, и это похвально.

— Что это ты с таким сарказмом об отечестве? — усмехнулась супруга.

— Я кофе сегодня выпью или нет?

— Выпьешь, если поцелуешь любимую жену.

— На что только ни пойдёшь ради дозы, — улыбнулся Савельев, поднимаясь с кресла, заключая супругу в объятия.

— Ах, вот оно что! — шутливо возмутилась женщина. — То есть, за поцелуем должен последовать непременный приз? А я-то, наивная, полагала, что приз это я.

— Само собой, — продолжал улыбаться Андрей Николаевич. — Лучший мой подарочек — это ты. Подставляй-ка губки алые.

< br> На совещание Савельева не пригласили.

Он лишь стал сторонним наблюдателем убытия военных. Настрой у всех, как показалось Савельеву, был весьма решительный.

«Началось…», — подумал он с тревогой.

В этот вечер комбриг в доме Андрея Николаевича не появился.

Лишь утром у дежурного офицера удалось выяснить, что командир убыл в штаб округа и вернётся, вероятно, завтра утром, если какие-то обстоятельства не задержат его дольше.

Воронков действительно вернулся на следующее утро. Но переговорить с ним Андрей Николаевич смог лишь поздним вечером, когда комбриг всё же приехал к нему домой. Выглядел он уставшим и Савельев решил не беспокоить постояльца, однако Воронков сам вызвал его на разговор.

— Вижу, Андрей Николаевич, есть у вас вопросы ко мне.

— Их есть у нас, как говорят в Одессе. Я готов их задать, когда вы отдохнёте.< br> — Давайте побеседуем сейчас. Я очень рассчитываю, что ваша супруга угостит нас своим замечательным кофе, хоть и не рекомендуется пить его перед сном. Однако я в таком состоянии, что даже ударная доза кофеина не сможет заставить меня не спать.

— Тогда, может быть, действительно, поговорим позже, Александр Васильевич?

— Ничего, Андрей Николаевич. Давайте сейчас. Да и кофе в самом деле хочется, — улыбнулся комбриг.

Заполучив желаемый напиток, мужчины удобно расположились в больших красивых кожаных креслах в кабинете на втором этаже.

— Итак, слушаю вас, Андрей Николаевич, — комбриг сделал маленький глоток, удовлетворённо прикрыл глаза.

— Недавний обстрел города и ответ оппозиционеров можно расценивать, как начало боевых действий?

— Верно.

— Другими словами, мы вступили в гражданскую войну?

— Увы, да. Но активных боевых действий не предвидится до конца наступающей зимы. Это связано с необходимостью глобальной подготовки, проведению всеобщей мобилизации. Безусловно, в течение зимы мы будем тревожить противника отдельными операциями, но как только позволят погодные условия, обстановка изменится кардинально. Сейчас, как я уже сказал, идёт активная подготовка. В частности, по приказу командующего округом, создан первый Восточный фронт, формируется ещё один.

К сожалению, Центральный военный округ, наряду с Западным и Южным округами разваливаются на глазах, Восточный военный округ практически весь на стороне мятежников. Они тоже формируют ударные группы и фронты. А на подконтрольных территориях оппозиционеры объявили всеобщую мобилизацию.

— Но как им всё это удаётся? Для этого нужны огромные властно-распорядительные полномочия! — сдержанно воскликнул Савельев.

— К сожалению, не только в Генеральном штабе, но и гораздо выше нет более единоначалия, — катая желваки, ответил Воронков. — Признаюсь только вам, я со страхом думаю о том, как будут делить ракетные войска стратегического назначения, военно-морской флот, военно-воздушные силы, кому будут подчиняться пограничники. Похоже, Россия, как суверенное государство перестанет существовать в ближайшее время.

— Этого не может быть… — растерянно произнёс Савельев.

— Увы, Андрей Николаевич. Увы! — вздохнул Воронков.

Он встал с кресла и принялся расхаживать по кабинету. Затем остановился напротив сидящего собеседника, заложил руки за спину и сказал:

— Разумеется, приятно пребывать в состоянии самообмана. Дескать, мы сильны, попробуй только сунься супостат какой. Наваляем так, что мало не покажется. Однако же «непобедимая и легендарная» перестала существовать с развалом Союза. Впрочем, и тогда в армии имелись проблемы, их активно замалчивали, но это была сила, с которой с читались натовцы и китайцы, в том числе.

— Да, было время, — чуть улыбнулся Андрей Николаевич.

— Было, — кивнул Воронков. — Ныне обстановка крайне плачевная, а известные вам события вот-вот приведут страну к краху. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Это не панические настроения. Чтобы хоть как-то выровнять ситуацию, необходимо максимально быстро покончить с оппозиционерами. Мобилизация сейчас нужна и для защиты от китайцев. По всей границе с ними у нас жалкая оборонительная цепочка, смять которую можно одним массированным наступлением. Дальше — пустота и никем не защищённые города. Это истинная и печальная правда. Единственное, что пока спасает нас — проблемы с сепаратизмом в самом Китае. Там уйгуры опять отделиться решили, Тайвань кулаками грозит, Тибет воду мутит. Нужно как можно скорее покончить с нашими мятежниками и после перебросить бригады для их развёртывания на приграничных территориях. Иначе они хапнут всё до Байкала, а потом пойдут да льше.

— Как вы уже сказали, создаются фронты и с нашей стороны, и со стороны оппозиции. Вас по этому вопросу вызывали в округ?

— Хм… Вы как в воду смотрите. Ваш покорный слуга обласкан Фортуной и получил невероятное повышение — со вчерашнего дня я генерал-лейтенант и командующий вновь сформированной шестьдесят девятой армией, которую намерен в кратчайшие сроки сделать гвардейской.

— Насколько я знаю, с недавних пор нет у нас армий, — заметил Савельев. — Все сухопутные войска сведены в бригады.

— Верно. Но с изменившейся ситуацией создаются фронты, как я уже говорил, и формируются армии. Вероятно, вновь появятся полки и дивизии. Полагаю, что бригады, как оперативно-тактические единицы полностью упразднять не станут.

— Но ведь гвардейской ваша армия или любая другая может стать только в боевой обстановке, — сказал Андрей Николаевич.

Воронков кивнул и ответил:

— В большой весенне-летней кампании мы рассчитываем окончательно подавить взбунтовавшиеся войска, и моя армия станет такой.

«Плевать ему на всё. Он нюхом чует свою удачу и ради этого готов отправить на смерть всех своих подчинённых», — подумал Савельев, а вслух, разумеется, сказал другое:

— Простите меня, Александр Васильевич, но не находите, что подобное звучит кощунственно? Какая к чёртовой матери война?! И при чём здесь мирные граждане? Почему обстреливали город?

— Я солдат, Андрей Николаевич, и обязан выполнять приказы. — Воронков вновь устроился в кресле. — Действительно, по городу был нанесён удар, но не по мирным объектам, а по скоплению живой силы и техники противника. К сожалению, оппозиционеры ответили залпами реактивных установок. Есть потери среди личного состава. Это лишний раз даёт повод говорить о том, что сложившаяся обстановка неприемлема. Полагаю, вы со мной согласны.

Савельев кивнул.

А его собеседник продолжал:

— Это стало возможным, в том числе, по причине развала нашего Центрального военного округа. Бардак создался невероятный! Бригады перемешались. Единоначалия практически нет. Сплошные перебежки туда-сюда. Склады растаскивают в мгновение ока! Воровство чудовищное! Оружие и боеприпасы пропадают вагонами!

— В самом деле? — Андрей Николаевич удивлённо посмотрел на Воронкова.

— Истинная правда. В Красноярск за последнее время вошёл седьмой по счёту состав с боеприпасами, обмундированием, оружием. Помимо этого постоянно идёт снабжение бунтовщиков по другим каналам, в том числе при активном участии продажных политиканов, окопавшихся за границей и желающих нагреть руки на готовящейся войне. Благодаря им, мятежники через морские порты Дальнего Востока получают тяжёлое вооружение, реактивные установки, бронетехнику. В отличие от нас оппозиционеры времени не теря ют. Война неизбежна, Андрей Николаевич, как бы вы, я или кто-то другой ни относились к этому. Собственно, она уже началась.

Воронков приподнялся, посмотрел в свою пустую кофейную чашку, стоящую на столике, и отодвинул её. Опять откинулся в мягком кресле и размеренно забарабанил пальцами по большому валику подлокотника.